* * *
   
   Тихо летят паутинные нити.
   Солнце горит на оконном стекле.
   Что-то я делал не так;
   извините:
   жил я впервые на этой земле.
   Я ее только теперь ощущаю.
   К ней припадаю.
   И ею клянусь...
   И по-другому прожить обещаю.
   Если вернусь...
   
   Но ведь я не вернусь.
   
   
   * * *

* * *
   
   Неправда, что время уходит.
   Это уходим мы.
   По неподвижному времени.
   По его протяжным долинам.
   Мимо забытых санок посреди сибирской зимы.
   Мимо иртышских плесов с ветром неповторимым.
   Там, за нашими спинами,-
   мгла с четырех сторон.
   И одинокое дерево, согнутое нелепо.
   Под невесомыми бомбами —
   заиндевевший перрон.
   Руки, не дотянувшиеся до пайкового хлеба.
   Там, за нашими спинами,-
   снежная глубина.
   Там обожженные плечи деревенеют от боли.
   Над затемненным городом
   песня:
   «Вставай, страна-а!..»
   «А-а-а-а...» — отдается гулко, будто в пустом соборе.
   Мы покидаем прошлое.
   Хрустит песок на зубах.
   Ржавый кустарник призрачно топорщится у дороги.
   И мы на нем оставляем
   клочья отцовских рубах
   и надеваем синтетику, вредную для здоровья.
   Идем к черте, за которой —
   недолгие слезы жен.
   Осатанелый полдень.
   Грома неслышные гулы.
   Больницы,
   откуда нас вынесут.
   Седенький дирижер.
   И тромбонист,
   облизывающий пересохшие губы.
   Дорога — в виде спирали.
   Дорога — в виде кольца.
   Но —
   отобедав картошкой или гречневой кашей —
   историю Человечества
   до собственного конца
   каждый проходит по времени.
   Каждый проходит.
   Каждый.
   И каждому — поочередно —
   то солнечно, то темно.
   Мы измеряем дорогу
   мерой своих аршинов.
   Ибо уже установлено кем-то давным-давно:
   весь человеческий опыт —
   есть повторенье ошибок...
   И мы идем к горизонту.
   Кашляем.
   Рано встаем.
   Открываем школы и памятники.
   Звезды и магазины...
   Неправда, что мы стареем!
   Просто — мы устаем.
   И тихо отходим в сторону,
   когда кончаются силы.
   
***
* * *
   
   Надо верить в обычное.
   Надо рассчитывать
   здраво.
   У поэтов
   с убийцами,
   в сущности,
   равная слава.
   Кто в веках уцелел?
   Разберись
   в наслоенье мотивов!..
   Мы не помним
   царей.
   Помним:
   были Дантес и Мартынов.
   Бесшабашные,
   нервные,
   святые «блюстители долга».
   Ну подумаешь,
   невидаль:
   однажды вспылили —
   и только!
   За могильной оградою
   все обвиненья
   напрасны...
   Пахнут
   их
   биографии
   лишь
   типографскою
   краской.
   Вот они на портретах
   с улыбками благопристойными.
   Так что цельтесь
   в поэтов —
   и вы попадете
   в историю!

***
Мы совпали с тобой,
   совпали
   в день, запомнившийся навсегда.
   Как слова совпадают с губами.
   С пересохшим горлом —
   вода.
   Мы совпали, как птицы с небом.
   Как земля
   с долгожданным снегом
   совпадает в начале зимы,
   так с тобою
   совпали мы.
   Мы совпали,
   еще не зная
   ничего
   о зле и добре.
   
   И навечно
   совпало с нами
   это время в календаре.
   
   
   * * *

Бессмертные творения Роберта Ивановича Рождественского

кстати,ну помогите кто-нибудь,есть мож у кого его более менее нормальная биография....